Папа-пластырь
Недавно я прочитал статью Венди Флемонс, которая называлась «Мама-пластырь». В своей статье Венди, усыновившая мама, задает вопрос: «Может ли пластырь сделать больше, чем просто исцелить рану на теле». Как банально это не звучит, это достаточно важный вопрос, над которым должны подумать усыновившие папы также.
В статье Флемонс рассказывает о своем сначала предвзятом отношении к пластырю, которое основывалось на тенденции детей преувеличивать значение медикамента, который на самом деле не несет в себе исцеляющих характеристик. И я могу понять о чем она говорит. Тем не менее по мере того, как я узнавал больше и больше о важности и сложности темы усыновления, я обнаружил, что пластырь в действительности очень полезный ресурс – в буквальном и образном смысле – в попытках родителей помочь приемным и усыновленным детям исцелиться от негативного влияния прошлого. Описывая свое взаимодействие с 10-летней дочерью, которая была усыновлена менее года назад из Эфиопии, Флемонс отмечает, что она поняла две важные вещи: 1. дети несут внутри себя боль, которую мы не можем видеть, 2. пластырь обладает способностью иметь не только физический эффект.
Как показывают исследования в области привязанности критерием для определения способности ребенка развивать здоровую и безопасную привязанность является его способность принимать (и затем отдавать) заботу. Тем не менее насилие, пренебрежение и другие виды травм, которые шрамами легли на прошлом наших детей, могут препятстовать и даже не позволять им приобретать этот важный навык, в свою очередь являющийся основой для создание здоровых взаимоотношений с людьми. Описывая ситуацию со своей дочерью, Флемонс пишет: «ее потребность в сиеминутном исцелении дала нам возможность начать наше долгое путешествия развития привязанности. Пластырь имеет больший эффект чем просто соединяет ребенка и мать. Это также шанс для матери найти исцеление ранам собственного детства, как видимым так и скрытым. Прикасаясь, мы исцеляем, защищаем, соединяем».
Это глубокое понимание было все еще свежо в моем разуме прошлое воскресенье, когда смотря после обеда еще один важнейший футбольный матч, я заметил, как один из моих сыновей прошел мимо по направлению ванной комнаты. Инстинктивно я спросил его: «Что случилось?»
«Да так, порезался. Нужен пластырь».
«Иди сюда, я посмотрю». Он подошел и показал на то, что должно было быть микроскопическим порезом краем бумаги. При этом я не смог разглядеть на его пальце ничего схожего с порезом. Моей первой реакцией было умалить его потребность для лечения такой незначительной «травмы». Но я также помнил о сотнях мини-травм, в прошлом нанесенных на его сердце, разум и дух, многие из которых так легко не заметить, умалить или просто проигнорировать. Я решил противостать желанию удалиться от проблемы, а вместо этого положиться на целющую силу пластыря, с любовью наложенного руками отца, который учиться быть папой-пластырем.
«Вот, дай я наложу его. Может немного антибактериального крема нанести?» – спросил я.
«Спасибо, папа» – ответил он, когда я приклеил пластырь. «Теперь лучше» – он улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза.
«Рад слышать. Помни – в любое время по любому вопросу я готов тебе помочь. Я здесь именно для этого, – продолжил я. – И еще: я люблю тебя».
Я все больше понимаю, что превращение в папу-пластыря – это процесс. Он подразумевает практику и готовность иногда поступиться собственными интересами. Но чем больше пластырей я накладываю на видимые и невидимые раны моих детей, тем больше я убеждаюсь, что наложенный с любовью пластырь действительно имеет исцеляющие характеристики.
Майкл Монроу, adoptua.wordpress.com